Сколько предлагали за голову призрака Гизы? Семьдесят миллионов египетских фунтов. Удивительно, что я смогла насолить кому-то настолько, что мою седую голову оценили в такую круглую сумму, - самодовольно ухмыльнувшись, задумалась Амари. В любом случае, сегодня у неё есть дела поважнее, чем заниматься самолюбованием на собственный портрет, висящий на каждом углу Эль-Гизы. Сегодня нужно было достать важные бумаги, связанные с тем, кому и куда поставляют детали и боеприпасы. Несколько бумаг, но в них такая сила, которая могла бы, в идеале, защитить весь Египет от внезапных вспышек агрессии и внутренних войн. Приближающуюся фигуру Ана заметила издалека. Ещё бы, мужчина... - в красном пончо? - на фоне бесконечной пустыни Египта, на фоне желтоватых известняковых зданий выглядел, как горящий фонарь, вопящий о том, что его стоит вырубить заранее. И, безусловно, Ана бы так и сделала, если не четко знакомые черты лица. Она всегда учила Джесси, что надо стрелять, не церемонясь, сразу, когда есть такая возможность. Но сейчас... она же не могла стрелять в своего. Даже если этот свой явно горел желанием заработать на её голове знатное вознаграждение. Если честно, Амари даже не винила своего бывшего ученика. Всякие ситуации бывают в жизни.  Когда Ана сквозь оптический прицел увидела красное пятно, у неё встал ком поперёк горла. Это был Маккри. Это был он, точно, это был Джесси Маккри собственной персоной, живой и невредимый. Надо же, отрастил бороду, вырос, возмужал, и даже не надел нагрудник вверх тормашками.

Ана садится на край военного спального места, сжав крепкие ладони ковбоя у себя в руках. После убийства Жерара Лакруа и исчезновения Амели, Ана не разрешала своей двадцатипятилетней дочери устраивать невозможную самодеятельность, сколько бы взрослой она не была. Любой знал, что Фария - прекрасный рычаг давления на капитана Амари. Она никогда не желала, чтобы Фария пошла по её стопам, а от конфликта, завязавшегося тогда, когда Амари-младшая отправилась контрактником в армию, казалось, ходила ходуном вся база.
- Если я не вернусь, - она никогда не говорила этих слов раньше. Но сейчас Коготь был слишком опасен для того, чтобы придерживаться политики обязательного возвращения, - я прошу, я умоляю тебя, Джесси. Позаботься о ней. Моя дочь - это самое дорогое, что у меня есть, Джесси. Пожалуйста.
На завтра она с командой отправилась на задание, связанное с освобождением заложников, и не вернулась. На пустой гроб натягивали флаг с эмблемой Овервотч и с выгравированными серебром словами: «Здесь лежит любимая мать, учитель и командир Ана Амари». Что удивительно, те же слова повторили и на могильном камне. Чуть ниже, изящной арабской вязью, подчеркивающей происхождение павшего солдата выведено: «Люди, которые никогда не ошибаются, ничему не научатся». 

В любом случае, сейчас Маккри её враг. И это доказывает ловко пущенный дротик, который должен был найти мужскую широкую шею, если бы больно умный ковбой не почувствовал на себе пристальный взгляд. Ана никогда не сидит на месте. Сделала выстрел - сменила позицию, в столь замкнутом помещении оставаться в той же стороне, откуда был произведен выстрел, всё равно, что помахать флагом с надписью «Я здесь и я хочу, чтобы ты меня пристрелил!», поэтому, на ходу перезаряжаясь и вставляя очередной дротик с транквилизатором. Амари щурится, надвигая на лицо маску - на всякий случай. Всегда ли ты был таким болтуном, Маккри? - про себя и самой себе задаёт вопрос Ана, хмыкнув. Пытается достать её голос? Пусть получит.
- О, ты меня так удивил, дорогой, - пропела Амари глубоким голосом, искаженным надвинутой на лицо маской, продолжая перемещение. И, видимо, как раз вовремя, чтобы всё помещение озарилось ярким, слепящим светом, заставив Ану на мгновение замереть за высоким ящиком, чтобы не выдать свое местоположение. Поиграем в мячик? Амари взвешивает в руке биотическую гранату, зубами выдергивая чеку и сбрасывая её вниз. Не убьёт, так покалечит и замедлит, как минимум: проходит несколько мгновений, прежде чем гремит хлопок, а граната выпускает тяжёлый желтый дым, который тут же стелется по полу и ящикам. Нужно менять позицию. Тихие шаги даже в таком месте слышны весьма отчетливо, поэтому Ана, рванув в сторону сложенных досок и известнякового барьера, скрылась в тень навеса. Винтовка уложена.

Затвор на оптическом прицеле глухо щелкает, а сама Ана мгновенно занимает нужную и удобную позицию для того, чтобы выследить цель.
- Кис-кис-кис, ковбой, - под нос пробормотала Амари, задерживая палец и курка.

Пока Ана была в армии, она могла днями и ночами лежать под прикрытием в изнуряющей жаром пустыне, среди сухих кустов и бесконечных песчаных просторов, просто потому, что это нужно было. Такова была судьба снайпера в египетской армии - либо пристрелишь ты, либо тебя. Сначала это даже казалось забавной игрой, ты мажешь лицо грязью, ищешь укромное место для засады, весь в камуфляже, даже винтовка и та песчаного цвета. А затем эта игра приобретает окрас игры на выживание, на стойкость, на выдержку. Кто первый шевельнётся, кто первый потянется за спасительной флягой воды так, что это будет заметно через оптический прицел - тот труп. Она учила стрелков так же, как когда-то её учили в египетской армии, с пристрастием и строгостью, в частности, когда дело касалось её снайперского отряда. Изредка Ана наблюдала за тренировками Блэквотч, скептически хмуря брови. Само собой, ей не нравилась политика подразделения, в которую оно ударилось. Это нарушало все директивы, которым подчинялся Овервотч. И должно было привести к краху. Как заметно, и привело.

Видеть здесь Джесси было удивительным. Ана толком не определилась, рада она такому повороту событий, или наоборот опасалась молодого мужчину, который был здесь при полной обойме и явно за её головой. За неё ведь назначена награда. Снова пустился во все тяжкие, Джесси? - разочарованно хмыкнув, прокрутила в голове мысль Ана, глядя на кашляющего и извивающегося, как уж на сковороде, ковбоя в оптический прицел. Она бы уже давно выстрелила, но хотела попасть точно в цель, не промазав и не лишив себя сомнительного удовольствия копаться в возможном хвосте, который мог притащить за собой Маккри. Пусть как притащил, так и уведёт его отсюда. Ей всего-то нужны были бумаги.

Интересно, сколько Маккри протянет, надышавшись этим газом? Пять минут? Десять? И как быстро его найдут очнувшиеся охранники, повязавшие бандита, за чью голову тоже назначена хорошенькая награда? Стоит ли напоминать ковбою, что он-то в реестре особо опасных числится строчкой выше, нежели призрак Гизы. Ана сжала зубы. Он был ей как сын.
- Khara, - прорычала Ана, когда сирена взвыла, а с потолка столпом полилась вода. Ана рывком поднимает винтовку, закидывая её за спину, в несколько прыжков преодолев лестничный пролёт, чтобы оказаться несколькими этажами ниже, а потом возникнуть прямо перед лицом Маккри. Безусловно, ей понадобилось время, чтобы найти этого мальчишку.

Выхватывает винтовку, хватает одного мгновения, чтобы направить ствол в лоб ковбоя и перезарядиться.
- А теперь, слушай меня внимательно, ковбой, - для пущей убедительности Ана кладёт палец на спусковой крючок, чтобы показать Маккри, что её действия действительно могут принести ему огромные проблемы, - прежде чем ты выхватишь свой револьвер и начнёшь мне угрожать, я пущу пулю тебе в лоб. Поэтому не вздумай, Маккри, - как-то сама фамилия Джесси вырвалась с языка, но Ана не особо придала этому значения, - по моим расчётам тебя отрубит через десять минут, если ты захочешь уйти отсюда самостоятельно. Через пять - очнётся охрана. И тогда тебя, а не меня, повяжут и продадут тому, кому твоя очаровательная мордашка сильно насолила. Или ты можешь пойти со мной, я дам тебе противоядие, но прежде ты отдашь мне свой револьвер, - Ана сильнее надавила на лоб под ковбойской шляпой, дернув головой. Будто бы намекая также намокшему Маккри, что времени на раздумья у него особенно нет.

- Часики тикают, ковбой.

Ана внимательно следила за каждым телодвижением мужчины, сощурившись за плотной маской, целиком и полностью скрывающей её выражение лица от больно любопытных глаз. На повторное предложение выпить Ана не отвечает. Удивительно, даже сейчас, стоя перед тем, кто в случае чего может его пристрелить, Маккри пытается её заболтать. Вот оно - глупое бесстрашие. Беспорядочные танцы на краю пропасти, где весьма мягкая почва. Ана надавливает сильнее в одно время, чтобы Маккри поторопился вытряхивать патроны из револьвера. Она вспомнила, как говорила ему всегда стрелять, если может. Интересно, Амари, - раздраженно думает женщина, наблюдая за стучащими по полу патронами, - а ты бы выстрелила сейчас? Задумчивость играет с Аной злую шутку, потому что внезапный кашель она не принимает за притворный и на мгновение даже отводит винтовку: этого достаточно, чтобы ковбой сделал резкий выпад, достаточный для того, чтобы лишить Амари равновесия и сорвать с лица маску.

Маккри замер. Замерла и Ана Амари.

- Только кошка отвернулась, мыши сразу впляс, - поведя затекшими плечами, произносит Ана, выровнявшись и убрав винтовку за спину. Вечно ты лезешь на рожон, Джесси, - грустно отмечает потерянный взгляд женщина, глубоко вздохнув. Безусловно, реакция Джесси Маккри была несопоставима с реакцией Фарии. Вспоминая события недавних дней у Аны каждый раз пробегала дрожь вдоль позвоночника, а сердце щемило так, будто бы она стоит лицом к лицу собственному дочери и пытается ей что-то объяснить. Маккри был похож на Габриэля. Он должен был её понять.
- Я подвел вас, капитан Амари, - Ох, Джесси... Вода падала со стеллажей на пол, разбавляя желтый газ и медленно оснащая пылкий и душный воздух на складе влажной прохладой, но у них абсолютно не было времени. Все разборки будут потом. Она ему всё расскажет. Ана убирает пистолет с транквилизаторами в кобуру, рывком рванув к рухнувшему на колени Маккри, тут же потянув тяжелое, обмякающее тело на себя.

- Что ж ты лезешь всегда, - прошипела Ана, подтягивая Маккри на себя вверх, перекинув тяжелую руку через своё плечо. Наощупь женщина находит дротик с антидотом, тут же всадив его в мужское плечо. Очухается. Само собой, куда он денется, вот только времени остается катастрофически мало. Пустой дротик убран в надежное место, ведь Ане сейчас оставлять тут лишние следы для удобного поиска абсолютно не улыбается. Быстро шагая по лестнице, женщина со сбившимся дыханием хаотично вспоминает, где выход и спустя сколько времени тяжеленному Маккри, наконец, полегчает. В голове сразу же проносится практически та же ситуация с Джеком Моррисоном и Ана раздраженно фыркает, как кошка, на которую брызнули водой. Вот, казалось бы, Маккри тренировали под эгидой Рейеса, а толку никакого: такой же болван, как Моррисон, лезущий куда не нужно. Яркий свет ударил в глаза сквозь пыльные окна, Ана сморщилась, надвинув на глаза маску. Не хватало ещё светить своим личиком на улицах Гизы.

Она отволокла Джесси на приличное расстояние, забравшись в заброшенное и пустое здание: она это прекрасно знала, живя в Эль-Гизе достаточно долгое время. Здесь преступность сконцентрирована в куда больших количествах, чем в том же Каире. Неужели плохих парней привлекают пирамиды? Проскрипев зубами, Ана свалила тушу Джесси Маккри на выступающую твёрдую койку из известняка. Она-то привыкла на таком спать за много лет, а вот ковбою придётся потерпеть. В конце концов, это тебе не пятизвёздочный отель.
- Сейчас должно стать получше, - с придыханием произносит женщина, подняв маску и стерев со лба пот. Хлопнув себя по бокам, это скорее дань привычки, чем что-то большее, Ана снимает с ремня флягу, откручивая пробку, - пей, - протянула Маккри, тут же сморщившись и сбросив на подобный выступ в стене винтовку. Это был её дом. Временный и маленький, узкий, но закиданный парочкой покрывал и не особенно-то мягких подушек. Со стопкой бумажных пакетов с чем-то съестным и чайником, - вода, - уточнила Амари вовремя, переводя дыхание, - понимаю, ты предпочитаешь виски, но для Египта это большая роскошь.

- Что ты здесь забыл, Джесси, кроме моей седой и дорого стоящей головы? - Ана взяла тонкими пальцами пластмассовую бутыль со стола, со скрипом сделав несколько больших глотков, чтобы смочить горло.  Словив грустный взгляд, Ана Амари и сама помрачнела, отставляя воду в тёмное место - чтобы не нагревалась, - у тебя, наверняка, есть вопросы, ответы на которые ты ждёшь.

Отредактировано Ana Amari (2019-02-10 14:08:15)

Что же в мире случилось такое, что Ана открывает свое лицо уже второму человеку за эти несколько дней? Сначала Фария, теперь Маккри. Удивительное совпадение. Грустный смешок на скорее всего риторический вопрос Джесси. Конечно, она не стала бы ему отвечать, что не так давно точно так же тащила сюда больно смелого Джека Моррисона, да и вообще, за всю её жизнь солдата таскать тела взрослых мужиков это самое мелкое, что с ней могло бы случиться.

- Ох, Джесси, - на этот раз вслух произносит Ана, отставив бутылку на импровизированный стол, - столько лет прошло, а ты до сих пор мне выкаешь, - тоскливо глядя на попытку Джесси усмехнуться, Ана хмурится. Сейчас совсем не до смеха, хотя, видит Бог, она бы хотела повернуть время вспять и снова оказаться в родном и любимом доме, полном людей и её друзей-агентов, где везде царит веселье и тихое спокойствие. Где каждый друг другу рад и не смотрит волком как на врага. И все же, Ана была благодарна Джесси Маккри за то, что он не стал мучить её вопросами. Каждый раз вспоминать смерть её товарищей... Ане было тяжело. Вспоминать пустые глазницы, сухие и холодные тела тех, кого она любила, как своих верных друзей. Тех, кто звал её мамочкой и просил прикрыть. Это было просто невыносимо.

- Через многое, - эхом отозвалась женщина. Ей действительно пришлось пережить очень многое, начиная от омников в больнице в Польше, заканчивая своим длительным восстановлением и ежедневным обгладыванием себя изнутри, чтобы наконец отпустить смерть своих товарищей. Она так же не понимала, что пережил тогда Моррисон, когда его вынудили совершить посадку на шаттл вместо скорых поисков боевой подруги, понимая, что, возможно, у аны и был шанс спастись, вот только приказ свыше все испортил. Ана не представляла, что долгое время Маккри тоже искал её. Но она прекрасно помнила тот... не совсем приятный разговор в вечер, когда они снова поругались с Фарией перед вылетом на задание. Что-то тогда сосало у неё под сердцем. Было неспокойно. Плохое предчувствие. И предчувствие не подвело. Ана медленно качает головой, вздыхая, - то, что ты сказал там. Что подвёл меня, - Ана Амари поднимает серьёзный взгляд на молодого мужчину, - я сама себя подвела. Я должна была вернуться, когда оправилась от амнезии. В этом нет твоей вины, Джесси. Сбрось груз, - скупая улыбка, едва ли поднятые уголки губ, и ужасно грустное выражение на лице.

- Тем не менее, - Ана опирается на колени, - я рада тебя видеть, Джесси. Несмотря на то, что ты все ещё травишь свои легкие этим дерьмом, - уголок губ женщины приподнялся скорее в полуоскале, чем в дружелюбной улыбке, но это всего лишь рядовое приветствие, не более. Много лет прошло с тех пор, как Ана не показывалась перед объективами камер. Безусловно, её запомнили как женщину, которая бросалась наперекор судьбе, бесстрашно и отважно. Удивительно, но даже на памятнике у братской могилы, где похоронены главнокомандующие Овервотч она изображена с развевающимся синим знаменем. Иногда это бесило. Что её выставляли героиней, когда на самом деле руки Аны Амари были обмыты тысячью литрами чужой крови. Ана недолго переваривала сказанное, взвешивая все за и против, все же, это весьма рискованное действо, а Ане не улыбалось слечь костьми прямо сейчас, когда она только обрела всё то, что не так давно потеряла.
- Скорее всего, собачка Хакима, - выдала женщина, поднимаясь с места и на несколько мгновений достаточно требовательно дёрнула Маккри за подбородок, внимательно вглядываясь в белки глаз, затем отпустила, - жить будешь, но больше не лезь под мой прицел, договорились? Хаким самый влиятельный в Египте, у кого на меня заточен зуб. И я его очень бешу. И ещё больше его взбесит наш возможный контрудар, Маккри.

- Я пропала из её жизни на семь лет, Джесси. Кто знает, возможно, останься я живой для неё, Фария бы навсегда отложила эту мысль в долгий ящик, а мы наконец уехали в Египет, став жить спокойно. Но мою дочь не учит горький опыт потери, только сильнее раздражает.  И ты бы ничего не смог сделать с её желанием уйти в Овервотч. Если уж даже я не смогла, - Ана кладет ладонь на крепкое покатое мужское плечо, крепко сжав пальцы, - хотя бы в этом себя не вини. Безусловно, она знала о том, что Овервотч хотят возродить. Застав его смерть, затем затишье, Ана предполагала, что рано или поздно найдётся тот самый смельчак, который в порыве ностальгии подорвётся на подвиги. Какие же это подвиги... самоубийство - снова лезть в самое жерло вулкана, когда в мире такое творится. Гейб... Ана сжала зубы. Как же ты мог превратиться в то, что сейчас зовётся Жнецом, Гейб? Как ты мог? Кто это с тобой сделал? Стянутое с плеч Маккри пончо вызывает у Аны слабую улыбку: она прекрасно помнит тот день, когда уволокла получавшего подзатыльники Джесси из-под носа Гейба. Кажется, они неплохо потом выпили чая.

  - Хорошие, не хорошие, - ворчливо отозвалась Амари, глядя на вымокшие сигары, - а будет весьма забавно, если ты себя ими затравишь быстрее, чем тебя кто-то пристрелит, - пока остается время, Ана присаживается на ту же койку, где недавно лежал Маккри, доставая вчетверо сложенную фотографию собственной дочери из нагрудного кармана. Прочищает горло. За неё, за Ану, ведь тоже объявлено вознаграждение. Нехилое такое, явно Хаким постарался. И пока она не уладит всю эту жесть с мужчиной, вьющимся под Когтем в Египте она просто не имеет никакого права покинуть страну и уехать на Гибралтар на место сбора. То-то Уинстон будет удивлён. Ана перевела взгляд со счастливого лица Фарии на фотографии на Миротворца. Приподняла бровь, - надо же, - протянула женщина, - столько лет прошло, а ты всё ещё верен единственному револьверу.

Это скорее была риторическая фраза, не требующая на себя никаких ответов. Но все же, Ана сверкнула глазами, слушая про общий сбор. Безусловно, она в курсе. 
- Слышала, - негромко, скорее себе под нос. Признаться, Ана хотела было сорваться с места ещё полгода назад.  Что помешало? Страх перед неизвестностью. Но сейчас Амари выбиралась из той надоедливой паутины страхов. Она призналась дочери, она нашла Маккри, живого и невредимого, она встретила Моррисона. И у Аны Амари оставались силы на последний рывок, - давно слышала, но в Египте у меня оставались незавершенные дела. Хаким, - погодя немного пояснила Амари, - да и сомневаюсь, что штаб отреагирует столь великодушно на восставших мертвецов. Мне нужно было время, но, пожалуй, сейчас я готова побороться ещё раз, Маккри. Ана вздохнуло. Однажды у неё не осталось ничего, кроме дочери и Овервотча. Сейчас же она рисковала вернуться на ту же стадию. Со взрослой дочерью. И с собравшимся заново Овервотчем, - мы ведь правда нужны миру, Джесси. Все летит в тартарары.

Ана видит хмуро сведенные брови, поэтому больше про револьвер не заикается. Ты же не знаешь, что Габриэль жив, ведь так, Маккри? Не знаешь, в какое чудовище он превратился. Сама Ана прекрасно помнит те кошки-мышки, в которые сейчас играют Моррисон и Рейес. Сама она была слишком далека от этого. Ей есть кого защищать: это её дочь и её родной Египет. Она не хотела снова соваться в эти бесконечные расприи между Когтем и Овервотчем, но разве... разве у неё был выбор? Разве та военная стойкость, воспитанная в ней за столько бесконечных лет - не показатель? Ана глубоко вздохнула, потрепав Джесси по плечу. Ей бы очень хотелось сказать хоть какие-то слова поддержки, но они не шли из горла, будто бы застряли проклятой костью.

- Я все прекрасно понимаю, Джесси, - негромко отозвалась Ана. Ей повезло, что ни один из её врагов не увидел её лица, иначе бы заклейменная всеобщим врагом народа некогда легенда перестала бы ей быть. И мёртвой тоже. А  сейчас она может просто снять с лица маску и быть новым человеком, которого никто не знает и которого уже все давно забыли, - я не заставляю тебя присоединяться к Овервотч, ты не подумай. Это было бы абсолютно не в моем стиле - влиять на некогда моего кадета из-под палки, - скупой, но искренний смешок, - я не была готова семь лет. Хотя, казалось бы, капитан Амари. Ана вздохнула. Глубоко, чтобы успокоить так некстати начавшуюся трясучку в руках, - Фария знает, - отвечает она на вопрос, повисший в воздухе, - мы с ней... не так давно пересеклись.

Ана взяла в руки винтовку, взвешивая её, родную, в ладонях. Она любила её, своей сильной, искренней любовью после того, как первая и единственная оказалась безнадёжно испорчена выстрелом Амели Лакруа.
- Знаешь, я не откажусь от помощи, - протянула женщина, вытягивая руку вперёд и протягивая её Маккри, чтобы он встал, - как в старые-добрые? - это всё, безусловно, образно, так как Ану посылали только на важные стратегические задания, ценя её как чересчур талантливого снайпера, потерять которого в выгребной яме, где был Блэквотч, было бы слишком обидно и слишком печально. Но, тем не менее, бывали задания, на которых она прикрывала и задницу Маккри. И всё же Ана Амари нахмурилась:
- Что с твоей рукой? - когда она... умерла, Джесси был ещё с двумя руками, а сейчас вместо одной из них красовался механический протез, размером с целое предплечье. Она заметила это ещё раньше, но возможность спросить выдалась только сейчас. Медленно кивнув, женщина снова вернулась к теме Хакима.

- Я уже слишком стара для командования Овервотчем, Маккри, - с хитрым прищуром произнесла снайпер, натягивая на голову капюшон, чтобы скрыть блестящие от седины на свете волосы, - если моя дочь готова к этому, значит, так тому и быть. Хаким тесно связан с Когтем, Джесси, - качает головой, - он слишком важен для Когтя стратегическим местом в Египте и поэтому достать его просто так - абсолютно бесполезно. Но с твоим заказчиком мы всё же всё ещё можем разобраться. Только не запихивай меня в мешок, будь так добр, если решишь брать на живца.

- Ты такие вопросы задаешь, - рассмеялась женщина, невольно головой возвращаясь в бурный момент встречи с дочерью и подавив на этапе зарождения горький вздох, - будто бы не знаешь мою Фарию. С самого детства Фария была... слишком гордой и упрямой, чтобы просто сидеть тихо. Поэтому Ана даже не была особенно удивлена столь печально сложившимся обстоятельствам. Глупо было надеяться, что смерть матери чему-то научит молодую девушку. Не научила. Очень печально, но чёртов неприятный факт. Ана приподняла брови.
- Весьма доходчива, значит, - хмыкнула Амари-старшая, заправляя пистолет транквилизаторами. Они все же ей ещё понадобятся, - узнаю норов своей дочки.

Ана подозрительно глянула на Маккри. Что-то он явно утаивал. Не столь же долго её не было, чтобы не заметить, что у одного из кадетов отсутствует левая конечность. И как Гейб это вообще допустил? Впрочем, сама Ана Амари слишком поздно заметила, что у Гейба были конкретные проблемы с ментальным здоровьем. А когда заметила, просто умерла. Оказалось, все было хуже, чем могло было быть. И всё же на сомнительную историю о потере руки, которая толком ничего и не сказала, женщина промолчала, решив не лезть грязными пальцами в незатянувшиеся гниющие раны. Маккри и так тошно было. Ещё что-то испортить стоит?
- В гениальности Ангелы я никогда не сомневалась, - капитан Амари улыбнулась одними кончиками губ, вспоминая эту великолепную девушку-солнце, которая могла одной своей улыбкой растопить половину штаба Овервотч. Что с ней стало сейчас? Удивительно, но, пожалуй, Ангела была единственной, о ком Амари даже ничего не знала. И, безусловно, ей было за это невероятно стыдно.

- Эль-Гиза достаточно старый город, Маккри. И его местные жители не виноваты в том, что Хаким - ублюдок. Меньше крови невинных жертв, пожалуйста, - спокойно отзывается женщина на вопрос об укромном месте для засады, прежде чем переварить у себя в голове поток информации о том, что же и где находится. Соваться в пустыню - очень невыгодно для снайпера, Ана стреляла в пустыне и лежала там неделями, выслеживая свою добычу, и это очень сомнительное удовольствие, - на десятом километре трассы Каир-Гиза есть старые и полуразваленные катакомбы, где можно будет хорошо встретить его. Но для того, чтобы быть там, нам нужно выдвигаться уже сейчас, - женщина качнула головой, протягивая Маккри маску, в это же время забрасывая родную винтовку за спину. Судя по всему, она ей ещё понадобится. Ана вовремя прикрыла рот, усевшись на широкий известняковый подоконник, молча просверлив в ковбойской шляпе Маккри настоящую дыру. Наверняка так и было бы, если бы Ана все же попыталась выстрелить в бессмертного ковбоя.
- В принципе, это хорошее место, но при желании он скроется от нас достаточно быстро, если будет на наземном транспорте, ты же должен это понимать, Джесси, - Ана в несколько движений заливает практически полную бутыль воды во флягу, чтобы было чем смочить губы во время передвижения, - но ты не зря имеешь дело с лучшим снайпером Египта.